Интервью с выпускниками

     Интервью опубликовано в "Троицкой Православной газете" - приходском издании нашего Казанского храма. Беседовала с выпускниками 11-го класса Вера Данилина.

Анна Курланова

— Ты окончила 11 класс, расскажи, какие самые светлые воспоминания у тебя остались?

— Многие учителя относились к нам с любовью и теплом. Готовы были понять, поддержать. Могли на некоторое время «забыть» тему, которую мы проходим, и обсудить какие-то животрепещущие вопросы. Я очень благодарна Юлии Александровне Роговой, Александру Владимировичу Фирсову, Клавдии Викторовне Рожко, Татьяне Сергеевне Тимофеевой, которые могли вспомнить что-нибудь смешное, не книжно побеседовать о патриотизме и любви к Родине, поделиться своим жизненным опытом. Это сыграло для нас большую роль.

— В каких случаях учителя, как тебе кажется, слишком давили, а где были недостаточно требовательны?

— Хотелось бы, чтобы к одному и тому же поступку разных учеников предъявляли одинаковые требования, одинаково поощряли, чтобы не было избирательного подхода. Это было бы справедливо.

Одно время нас очень ругали за неподобающую школьную форму. Я считаю, это правильно, форма нужна. Точно не надо, чтобы девочки ходили в брюках. Если так хочется их надеть, то можно это сделать и после уроков. Форма не обязательно одинаковая, но правила должны соблюдаться. Уже около трех лет нам почти перестали делать замечания по поводу внешнего вида. Конечно, многим ребятам нравится, что они могут носить, что хотят, и они считают это своим личным делом, но я это мнение не разделяю. Если правила не будут соблюдать старшеклассники, то и младшие никого не будут слушать.

— А кто должен делать замечания?

— Учителя, причем все. Школьники не будут стараться что-то менять, если одна какая-то тетенька постоянно всем недовольна. Мы не можем сами делать замечания. Но ведь девочки учатся вместе с мальчиками, и если девочка выглядит не вполне пристойно, то даже нам, девочкам, не по себе. Что касается косметики, то если она необходима для того, чтобы смягчить проблемы кожи, то, конечно, должна быть разрешена. Но все должно быть аккуратно.

— От чего зависит интерес к школьному предмету?

— Нравится тот предмет, который близок душе. Я люблю литературу, и у нас прекрасный учитель. Но есть ребята, которым почему-то этот предмет неинтересен. Думаю, что они будут просто вспоминать, что их преподаватель — хороший человек и они что-то приобрели на уроках. Я сдаю экзамен по литературе, хотя мне для поступления в вуз это не нужно. Юлия Александровна сумела нас зажечь.

— Как ей это удалось?

— Она вела с нами диалог. Брала в руки книгу, которую мы должны были прочесть дома, и начинала спрашивать по отрывкам. И если человек не читал, то его не ругали — спрашивали другого, и пока тот не выскажет все свои мысли, его не прерывали и не переходили к другой теме. Мы вообще могли приходить со своими материалами, читать стихи, которые нам нравятся, то есть учили не только то, что положено по программе. Юлия Александровна это поддерживала. История тоже интересна, мне нравится, как она преподавалась. Учитель физики Татьяна Сергеевна также нам рассказывала много увлекательного — разные факты, напрямую не относящиеся к теме урока.

— Помнишь ли ты отрицательные поступки учителей?

— Иногда у кого-то были «любимчики» и «нелюбимчики». Как-то учитель одной девочке не давал ни вздохнуть ни выдохнуть. Например, всем разрешал работу переписать, а ей нет. Это очень сильно не только её обижало, но и всех нас настораживало. Но и когда ты сам «любимчик», то тоже очень плохо себя чувствуешь по отношению к другим. Еще неприятно было, когда мы слышали, что учителя обсуждали кого-то из нас или другого учителя. Это не должно никого затрагивать.

— У тебя менялось отношение к учебе по мере взросления, при переходе из класса в класс?

— В начальной школе я хорошо училась, а в средней как-то забросила. Даже не потому, что стала больше гулять или играть в компьютерные игры. Не знаю, что со мной случилось. Возникло пренебрежительное отношение к учебе. А потом, в седьмом классе, я взяла себя в руки, и опять не знаю, почему так произошло. С математикой у меня, правда, так и не получилось. С остальными уроками особых проблем не было. Сейчас понимаю, что была не права: надо было учить и математику тоже, потому что те знания, которые ты вовремя не получил, очень трудно восполнить.

— Если бы ты стала директором нашей школы, что бы ты изменила?

— Очень нужны классные часы, где мы обсуждали бы внутришкольные проблемы. Мы, к сожалению, оказались не очень дружным классом, мало времени вне учебы проводили вместе, почти никуда не ездили. Совсем не обязательны поездки дальние, но хотя бы в театр. Очень сплачивают разные школьные мероприятия: балы, спектакли, сама подготовка к ним. Это трудно осуществлять, и хочется сказать большое спасибо тем учителям, которые для нас это делали. Мне кажется, через много лет, думая о школе, я в первую очередь буду вспоминать именно те моменты, когда я играла какую-то роль, танцевала, читала стихи. Хорошо было бы организовать литературный клуб: читать и обсуждать прозу и стихи любимых авторов и свои собственные. Бала достаточно одного в год, но хотелось бы больше танцевальных вечеров — они у нас вообще не проводятся. Можно сделать вечёрку в народном стиле или в какой-то другой тематике, главное, чтобы мы готовились, разучивали движения. Это очень вдохновляет. Я стала заниматься танцами только в 11-м классе, и это оказалось непросто — надо было себя как-то «раскомплексовать».

— Что ты посоветуешь ребятам, которые сейчас учатся в школе?

— Посоветовала бы не забрасывать ни один предмет, ведь не знаешь, что в жизни может пригодиться, а наверстывать упущенное будет нелегко. Еще хотела бы добавить, что сейчас им трудно оценить своих одноклассников, у многих какие-то, возможно, личные обиды, но надо дорожить каждой минутой, проведённой вместе, потому что она не повторится. А потом будешь скучать по ним, ведь ты провел с ними, на сегодняшний момент, бо́льшую часть жизни.

— Представляется ли школа для тебя теплым, надёжным местом по сравнению с большим взрослым миром?

— Да, пожалуй, так. Мне немного страшно.

— Чувствуешь ли ты себя взрослой?

— Пока нет.

— Что такое взрослость?

— Быть взрослым — это отвечать за свои поступки и принимать решения.

— Твои три желания…

— Иметь хорошую семью. Заниматься любимым делом, которым я бы приносила пользу своей стране, вообще людям, чтобы прожить на этом свете не зря. Хотела бы, чтобы мои близкие и друзья, может это и банально, были счастливы.

— Как ты считаешь, что главное для начала семейной жизни?

— Взаимопонимание. Не всегда женятся и выходят замуж по любви, но если есть готовность уважать друг друга и жертвовать ради другого, то может сложиться хорошая семья. Думаю, способность жертвовать — это главное.

— Что для тебя карьера, социальный статус?

— Ничего, наверное, не значит.

— Будешь ли ты стараться поддерживать связь со своими одноклассниками?

— Не со всеми. С некоторыми буду очень стараться.

— В чем подготовила тебя школа к дальнейшей жизни?

— Мне трудно ответить на этот вопрос, потому что у меня хорошая семья, которая многое вложила в меня изначально. Наверное, на этот вопрос легче отвечать детям, у которых в семье не так благополучно.

— Как ты относишься к службам в школьном храме? Есть дети, которые не хотят или не могут стоять на литургии и мешают другим.

— Большинству это нужно и важно. А с другими должны проводить беседы учителя, объяснять, что следует проявлять уважение, понимание по отношению к тем, кто молится, ведь мы находимся в стенах православной школы.

Сергей Грицышин

— Какие светлые впечатления у тебя остались от школы?

— Главное — дружба, ну и творческие процессы: театр, ансамбль Троицкой Православной школы, балы.

— Бал — всего один в году. Нужно ли чаще?

— Да, можно два, но они очень трудны в организации. Легче даже спектакль поставить.

— Чего не хватает в школе?

— Конкретно нашему классу очень не хватало поездок — сами мы организоваться не могли, нам нужна была помощь. Вообще, хочется, чтобы моя школа была более сплоченная — прямо с первого по одиннадцатый класс. Школа должна чувствовать себя единой семьей.

Нужно проводить мероприятия, которые объединяют всех, например, пикник, на котором присутствуют не только ученики, но и родители, и все учителя, чтоб могли друг друга лучше узнать. Мне в школе не хватало общения директора с учениками. Хотелось бы, чтобы можно было просто поговорить за завтраком, за обедом. Хорошо бы высказывать свои предложения лично ему.

— В школе есть учителя, с которыми можно так общаться?

— Много таких учителей: Юлия Александровна, Клавдия Викторовна и другие. Александр Владимирович, например, очень требовательный, но он умеет заинтересовать своим предметом — биологией и экологией. Он хороший учитель. И хороший человек. В седьмом классе я получил у него «2» в году. Я никогда не учил его предмета и считался лентяем. Мы договорились, что за время летней практики все выучу и сдам. Я так и сделал. Он очень удивился и стал лучше относиться ко мне. Сейчас у нас замечательные отношения. Раньше мне было непонятно, зачем он столько задаёт, трудно было учиться по его предмету, казалось, он всех заваливал. Но теперь я совсем по-другому к этому отношусь. Александр Владимирович старается сделать предмет интересным и понятным, ищет подходы, дает творческие задания, например, провести какую-то исследовательскую работу. Будь моя воля, я бы постарался таким же образом построить программу и по другим предметам.

— Надо, чтобы учителя говорили с ребятами не только о своем предмете, но и вообще о жизни?

— Да, и было бы здорово посвящать этому отдельные уроки. Вроде бы предусмотрены классные часы, но они у нас бывали редко, и на них говорили чаще об оценках. Надо, чтобы обсуждались проблемы класса.

— Что бы ты ещё хотел изменить в школе, может убрать или добавить какой-то предмет?

— Урок танцев! Класса с шестого. У нас есть ансамбль Троицкой Православной школы. Вот если бы у нас ещё появился театр! В школе много ребят, которые настроены творчески, но им трудно реализоваться. Мало ставится спектаклей. Думаю, школе нужен режиссёр на ставку. Конечно, спектакли должны тематические подходить нашей школе.

— Может, нужен некий худсовет, который будет обсуждать и утверждать предстоящие мероприятия?

— Конечно. Но в него должны входить не только учителя, но и дети, и чтобы они имели право голоса. Чтобы не получалось так, что ребята придумали, а им не разрешили. Часто хочется, чтобы нам просто не мешали осуществлять какой-то проект, а только иногда помогали советом, если понадобится.

Я заметил, что старшая школа, начиная с 8-го класса, любит читать. Если сделать что-то типа литературного клуба, там можно было бы читать прозу и стихи (в том числе собственные) и обсуждать прочитанное. Его могла бы вести, например, Юлия Александровна. Надо устраивать встречи с интересными людьми — писателями, поэтами, сценаристами, режиссёрами.

— А были какие-то неприятные поступки учителей?

— Да, например бестактное общение с учениками. Правда, мне запомнился только единственный случай: был в начальной школе физкультурник, который задирал мальчишек.

— А обратный положительный пример, когда учитель тебя вдохновил, стал для тебя примером?

— У нас в школе очень хорошие учителя, и если видят, что ученику тяжело, то всегда идут навстречу.

— Представляется ли тебе школа безопасным местом по сравнению с большим взрослым миром?

— Взросление не наступает сразу с окончанием школы, а идет постепенно, и к концу 11 класса ты уже не ребёнок, и даже больше, чем подросток, пожалуй, ближе к взрослому. Оборачиваясь назад, понимаешь, что капитально изменился и не похож на себя прежнего. Я чувствую, что стал дружелюбнее, терпимее, более ответственным, хотя с последним пока трудно.

— Три желания...

— Во-первых, хорошая крепкая семья. Во-вторых, хочу, чтобы наш класс оставался таким же дружным на протяжении десятилетий. А напоследок хочу, чтобы все были счастливы!

— Что для тебя карьера, социальный статус?

— Пожалуй, мне это не очень интересно. Карьерный рост нужен человеку, которому важны амбиции.

— Какие у тебя ближайшие планы?

— Собираюсь поступать в колледж на фотохудожника. Если не поступлю, то в следующем году попробую на актёрский факультет театрального института. Другой вариант — музыкальное училище.

— Менялось ли отношение к учёбе от класса к классу?

— В начальной школе родители были требовательны к оценкам, да и у меня был какой-то азарт. Правда, с русским были проблемы, особенно с почерком. Хорошо помню, как после всех «троек» наконец получил «пятерку», — весь класс меня поздравлял. Классу к пятому у меня начался спад, родители стали реже проверять домашнюю работу, ослаб интерес к учебе, больше хотелось общаться и дружить.

— Случалось, что учителя были недостаточно требовательны к вам?

— Да, когда ученики пытаются сорвать урок, то учителям нужно вести себя жестче. Я думаю, что можно просто поставить «2» в журнал. Многие учителя почему-то боятся быть строгими, а дети это замечают и позволяют себе больше вольностей.

— Как ты считаешь, должны быть какие-то установленные нормы для школьной формы?

— Многим трудно соответствовать школьным требованиям касательно внешнего вида, но всё же он не должен выходить за определенные принятые рамки (не шорты и не гавайская рубашка, а однотонные брюки и рубашка).

— Вопрос о литургии и богослужебных днях. Кто-то стоит хорошо, и для него это естественно. Но есть дети, которые отвлекаются и отвлекают других. Что делать? Нужно ли заставлять всех ходить на литургию?

— Думаю, что если дети не могут находиться на литургии, а тем более плохо ведут себя, то это проблема их родителей, которая обязательно должна обсуждаться дома и в школе с учителями. Детей нужно готовить к восприятию службы. Родителей тоже нужно отдельно собирать, и разговаривать с ними должен священник. К сожалению, таких детей немало. Я бы сказал, что эта проблема — тоже результат отсутствия сплоченности. Мы разобщены. Тем, кто перешел сюда из других школ, не так все просто и естественно, как тем, кто с самого рождения рос в вере, посещал храм и воскресную школу. Если будет единение в школе, то новые ребята будут меняться, им быстрее станет понятно, для чего они приходят в храм.

— Тебе литургия в богослужебный день не кажется слишком долгой и сложной?

— Мне — нет.

— Ты сын священника. А есть ли ребята не из священнических семей, которые так же относятся к службе?

— Да. Причём некоторые пришли в нашу школу в 5-6 классе.

— Тебе труднее было бы учиться в светской школе?

— Да, я рос в вере, и мне было бы трудно в другой школе. Я думаю, меня бы там «задавили».

— Даже если бы там давалось лучшее образование?

— Здесь я могу процитировать Александра Владимировича: «Для меня не так важно, чтобы вы знали мой предмет на высшем уровне, как то, чтобы вы росли в вере». Уверен, с этим согласны многие мои одноклассники.

Но есть ребята, у которых что-то не так внутри, может, случилось что-нибудь не очень хорошее в жизни, и они относятся к этому по-другому. Думаю, это напрямую связано с их взаимоотношениями с родителями. Возможно, в какой-то момент был утерян контакт с ними, и теперь это трудно исправить, но нужно обязательно стараться наладить взаимоотношения, иначе ребёнок так и будет советоваться с какими-то друзьями по улице, которые скажут ему: «Забей!»

— Что бы ты пожелал тем, кто продолжает учиться в школе?

— Мне самому не хочется из школы уходить, потому что будет не хватать моих друзей, которые здесь были постоянно рядом. Неоднократно меня посещала мысль: «На кого мы школу оставим?» А теперь я вижу, что в старшей школе немало творческих личностей, и они могут очень много всего интересного сделать. Всем ребятам я желаю стараться быть сплоченными, хотя в значительной мере это зависит от классного руководителя. Не все понимают, как это важно. Есть ребята, которым трудно учиться. Если класс будет сплочённым, все будут помогать друг другу.

Очень хотелось бы, чтобы священник сопровождал класс все годы обучения и так же, как в начальной школе, приходил не реже раза в неделю. К нему можно было бы всегда обратиться с проблемами, и он же был бы духовником класса. Это стало бы для ребят большой поддержкой, и к литургии в школе, наверняка, было бы другое отношение.

Анастасия Бородина

— Какие светлые, тёплые воспоминания у тебя остались от школы?

— Люди, конечно. Сначала мне было страшно: казалось, что все 

какие-то не мои, не знала, чего ждать от учителей. Самые важные, сердечные друзья были не здесь, а те, с кем я росла до школы, ходила в один храм. В этой школе я со второго класса. Два года назад у нас соединили два девятых в один десятый. Постепенно у меня появились друзья, которые — уверена в этом — навсегда! Сейчас мне даже не хочется уходить из школы. Я вдруг почувствовала, что здесь люди действительно близкие мне по духу. Среди учителей тоже встретила тех, которые стали мне дороги и к которым хочется тянуться. Начну с Юлии Александровны. То, что мы обсуждали на уроках, глубоко и напрямую касалось жизни. Это повлияло на выбор моей будущей деятельности — я всегда мечтала быть художницей, — но теперь точно решила стать художником-иллюстратором, работать именно с книгой. Юлия Александровна говорила о любви почти всегда в словосочетании «жертвенная любовь». Она так часто это повторяла, что запомнилось: любовь — это жертва. Юлия Александровна могла создать такую атмосферу, что мы не боялись высказываться, с удовольствием слушали друг друга. Это всех нас сплотило, в последний год особенно. Юлия Александровна всегда шла навстречу, при этом была требовательной.

— Были такие ребята, с которыми у неё не складывались отношения?

— Кто-то сам не шел на контакт. Хотя, мне кажется, учитель все делал, чтобы найти к ним подход. Очень важно, чтобы учителя говорили иногда просто о жизни. Конечно, на уроках литературы это проще и естественней, но и на других предметах можно немного отступать от темы. Так, Клавдии Викторовне часто удавалось поднять нам настроение, рассказывая эпизоды из своей жизни и поучительные истории. Было видно, что она понимает, как мы загружены и устали. Это нам очень помогало!

Также наша Елена Николаевна Бурнашева всегда проявляла невероятное понимание.

— Чего вам в школе не хватало?

— Наверное, больше совместных поездок и паломничеств. Было бы здорово чаще ставить спектакли и проводить вечёрки, ведь это очень объединяет и раскрывает возможности. Мне кажется, что в какие-то моменты жизни общаться со сверстниками, найти с ними взаимопонимание важнее, чем учить уроки, получать и запоминать информацию. Если человек закрыт, замкнут, то для него найти друга — это то, что по-настоящему может ему помочь, подготовить к взрослой жизни. К сожалению, некоторые ребята из нашего класса держались особняком, вероятно, считая себя чужими. И те, кому легче среди сверстников, старались с ними разговаривать и быть к ним ближе.

— Что бы ты посоветовала ребятам, которые продолжают учиться в школе?

— Я бы очень порекомендовала участвовать в различных мероприятиях. У меня самой все очень поменялось, когда два года назад я стала это делать. Это помогло мне раскрепоститься и перестать бояться. Все дети очень разные по своему внутреннему устроению, кому-то вообще сложно находиться постоянно в коллективе. Но как же здорово, когда получается что-то хорошее, в чем ты сам принял участие!

— Ты себя чувствуешь взрослой?

— Нет. Но я все больше понимаю, как мало я на самом деле знаю. Вероятно, в этом и заключается взросление. Нам всегда говорят, что взрослость — это умение нести ответственность. Но помимо этого для меня лично — это умение быть сильным и чувствовать в себе стержень. Вокруг очень много искушений и людей, у которых другие ценности. Взрослый — это человек, который выстроил свою защиту, но при этом сохранил в себе ребенка, то есть умение радоваться и удивляться.

— Представляется ли тебе школа теплым и безопасным местом по сравнению с большим взрослым миром?

— Да, здесь никто не хочет причинять мне боль, мне хорошо, уютно, меня понимают. Теперь я должна строить что-то свое, такое же прочное, как дано было мне. Это трудно и страшновато. Но надеюсь, все получится.

— Твои желания...

— Я чувствую, что стою сейчас на пороге чего-то нового, и я найду свой путь. Самое главное, конечно, найти человека, с которым я создам семью. Друга, с которым пройду через всю жизнь, с которым мы будем строить новый мир, где нашим детям будет так же хорошо, как было мне. Здесь главное, как говорят, смотреть в одну сторону.

— Ты имеешь в виду, чтобы избранник был православным верующим? Соблюдение заповедей, общие ценности?

— Конечно. Но бывает, что человек вроде бы неверующий, но в основе его мировоззрения уже живет вера, т. е. он поступает по-христиански. Тогда можно надеяться, что он постепенно воцерковится.

— Что для тебя значит карьера, социальный статус?

— Думаю, ничего. Считаю, что надо заниматься тем, что любишь. У меня есть мечта, чтобы дети прочитали книжку, которую я проиллюстрирую.

— Были ситуации, когда учителя слишком давили?

— Иногда учителя говорили хоть и правильные вещи, но слишком жестко. А в детстве больше воспринимается не то, что сказано, а каким тоном. Если взрослый читает нотации и говорит какими-то притчами, без любви, он увеличивает пропасть между собою и ребенком и, скорее всего, не будет услышан.

Мне кажется, учителю не стоит высказываться, тем более резко, о физических (например полнота) или каких-то иных недостатках ученика, особенно в присутствии других. Это может закрыть человека, нанести травму. Я помню, как это было болезненно для некоторых из нас.

— А каким качествам учителей ты хотела бы подражать?

— Их желанию понять. Они, видя многие наши недостатки, все равно стараются относиться к нам с любовью.

— Как менялось отношение к учебе от класса к классу?

— До 5-го класса я была отличницей и, кажется, стремилась к этому потому, что мне было важно не разочаровать учителей и близких. При этом родители не требовали, чтобы я так училась. Затем я отпустила эту ситуацию и несколько расслабилась, с чем потом пришлось бороться. Для себя переформулировала задачу: нужно учиться потому, что я должна расти как человек, изучать мир, знать его законы. Сейчас я просто делаю все что могу, потому что помимо школы у меня еще очень много обязанностей.

— Ты бы добавила или убрала в школе какие-то уроки?

— Не хочется заучивать дополнительное количество информации по предметам, которые для тебя не являются основными. Понятно желание учителя дать как можно больше, идти дальше учебника, но это не всегда можно вместить.

— Что ты скажешь о форме одежды в школе?

— Конечно, должны быть определенные правила внешнего вида, и их нужно придерживаться. Когда ребята вырастут, они поймут, как это было важно. Человеку должно быть удобно в одежде, но чтобы одежда при этом была простой и не выходила за рамки приличия.

Евдокия Боголюбова

 

— Что ты будешь вспоминать после школы?

— Замечательно, что я смогла найти здесь друзей. Будут вспоминаться творческие проекты, многие уроки. Я благодарна каждому учителю. Очень мне понравились и помогли уроки катехизиса (о. Леонид). Конечно, будут вспоминаться уроки литературы. Юлия Александровна Рогова активно занималась нашим духовным развитием. В средних классах она очень много потрудилась для того, чтобы заинтересовать нас чтением: что-то организовывала для нас, брала в поездки, несмотря на то что не была нашим классным руководителем.

Александру Владимировичу Фирсову тоже всегда было важно не только то, как мы учим предмет, но и «что из нас вырастет». Иногда он тратил целые уроки, чтобы побеседовать с нами, при этом умел держать дисциплину. У него есть свои правила, которые он всегда соблюдает. Например, не отменяет контрольных, но никогда не назначает их на богослужебные дни. На первом месте у него устный ответ, а не листочки с тестами. Иногда несколько уроков подряд шли опросы, причем вопросы были всегда каверзными, проверялось не качество зубрежки, а умение мыслить. Видно было, что Александру Владимировичу самому это интересно.

Инге Альбертовне Жуковской, учителю математики, хорошо удавалось сплачивать коллектив и направлять ситуацию в нужное русло. Клавдия Викторовна Рожко (география и обществознание) всегда заботилась, чтобы мы не были голодными, и приносила какое-нибудь угощение. Я очень благодарна Юлии Сергеевне Сердюк, учителю химии, она смогла за короткое время влюбить меня в свой предмет и очень повлияла на выбор профессии.

— Если бы ты стала директором школы?..

— В первую очередь я бы сама контролировала работу учителей — присутствовала бы на уроках. Следила бы, чтобы дети на всех уроках отвечали устно. Сделала бы, чтобы кроме английского в школе изучались и другие языки. Девочки бы обязательно с раннего возраста занимались рукоделием — минимум 3-4 часа в неделю, чтобы они умели и шить, и вязать, и плести из бисера. Ну и конечно — готовить. Мальчиков бы тоже обязательно приучала к ручному труду: разбираться в устройстве любых машин, в сантехнике, чтобы смог стать хозяином в доме. То, что ребята делали своими руками, частично шло бы на продажу. Так, к ярмарке можно было бы готовиться всем вместе и прямо в школе. Я бы обязательно организовала театральную студию и сама была бы там режиссером. Способным ребятам было бы очень полезно участвовать в научно-исследовательских проектах, где каждый школьник может выбрать вместе с учителем какую-то задачу, решение которой имеет практическое применение, провести определенную работу, написать о результатах и представить на конкурс. Непременно позаботилась бы о том, чтобы ученики школы куда-то выезжали и общались с учениками других школ — например, на турслёты, творческие конкурсы. Летом я бы организовала лагерь с палатками, сплав на байдарках или раскопки, чтобы от школы туда можно было отправиться всем желающим. Очень хорошо устраивать балы и вечёрки, и каждый раз с новой тематикой.

— Ты столько всего хочешь сама делать, у директора на все времени может не хватить! Наверное, нужен какой-то «специальный» человек?

— Да, я бы хотела быть именно этим человеком! Я бы хотела, чтобы на уроках в нашей школе обязательно говорили об истории России, о Родине — чтобы дети любили её. Русская культура преподавалась бы отдельным уроком, причем во всех классах, но в разном формате. Чтобы все знали русские народные традиции и понимали, по каким нравственным законам жили предки. Девочки бы сами шили себе блузки и сарафаны. На Покров все бы шли рубить капусту, на Троицу устраивались бы гулянья, на Рождество — колядки. Также было бы хорошо выезжать с детьми рисовать, обучать их игре на разных инструментах. Можно так много всего сделать! У меня есть друг в Варницкой гимназии. Там согласились с инициативой ребят провести «ночь Серебряного века». Это происходило действительно ночью, в школе. Они зажгли свечи. Кто-то был Есениным, кто-то Маяковским. Был исторический квест, ребята танцевали танцы той эпохи, кто-то писал стихи и мог выставить их на суд общественности. Полностью была передана атмосфера, и всё устроено руками старшеклассников.

Образование должно быть построено так, чтобы не нужно было заставлять ребят что-то делать, а чтобы им самим хотелось! Я бы очень строго контролировала учебный процесс. Учителя, читающие Евангелие, знающие жития святых, не могут не быть высокоморальными, нравственными и инициативными людьми. Важно, чтобы все учителя поддерживали и разделяли общий дух и устремления школы!

— Что бы ты сейчас предложила для нашей школы в первую очередь?

— Я бы повела всех в поход. Ребята этого очень ждут! Мне кажется, могут собраться несколько взрослых, которые ходили в походы, и решиться что-то организовать. Это очень сплотит коллектив и вдохновит на дальнейшее сотворчество.

— Что не нравилось в школе?

— Очень много писанины! Например, в домашнем задании иногда нужно было письменно ответить на вопросы трех параграфов. Ты пишешь-пишешь, а в итоге тебя даже не проверяют! Я бы отдала приоритет устному ответу, презентации, докладу, но чтобы рисунки были выполнены от руки, а доклад пусть маленький, но не скачанный из интернета. И если, например, ты делаешь доклад про какую-то страну, то нужно делать упор не на политике и экономике, а на культуре.

— В чем учителя могут быть более требовательны, настойчивы?

— Пусть учителя строго следят за формой одежды. Юбка должна быть не выше колена! Дети из обеспеченных семей одеваются разнообразно, и у кого-то может возникать зависть. И вообще, причины конфликта между состоятельными и нет должны быть сокращены до минимума. Касательно норм приличия: на них в школе обращали внимание не все учителя, что меня огорчает. Насчет программ обучения, думаю, должно быть меньше либерализма, необходимы четкие понятия о плохом и хорошем. Например, в учебнике обществознания мягким подтекстом говорится, что «меньшинства», феминизм — это нормально, это «право человека на индивидуальность». Я считаю это недопустимым.

— Каким поступкам учителей ты бы не подражала?

— Никогда бы при детях не ругала власть.

— Какие поступки, наоборот, вдохновили?

— Когда требовательный из урока в урок учитель, вдруг всё прощает и «закрывает глаза».

— Школа для тебя — тёплый и безопасный дом по сравнению с большим взрослым миром?

— Да.

— Ты чувствуешь себя взрослой? И что такое, по-твоему, взрослость?

— Наверное, я себя очень давно ощущаю взрослой. Взрослость — это мужество иметь собственное мнение и нести ответственность.

— Что самое важное для начала семейной жизни?

— У будущих супругов должны быть общие понятия о добре и зле, это самое важное.

— Что для тебя карьера и социальный статус?

— Для меня карьера не самое главное. Но что касается выбора профессии — меня до сих пор рвет на части.

— Скажи, насколько в итоге для тебя важно, что ты училась в православной школе? Может быть, ты вполне могла бы ужиться и в светской школе?

— Возможно, могла бы ужиться, но мне было бы там тяжело. Честно говоря, не представляю, каким бы человеком была, если бы училась в обычной школе. Очень важно, что с детства нам говорили о самых главных вещах. Наша школа позволяет сформировать своё мнение, и потом ты уже можешь сделать выбор. Те люди, которые учатся в обычной школе, просто не знают, что бывает жизнь не такая как у них, и заочно считают нас странными и неспособными к адекватному общению. Мы общаемся с ребятами из разных школ и вполне представляем себе светскую жизнь.

Вообще, хорошо, что в школе нет жесткого надзора над посещением богослужений. Это может вызвать отторжение, хотя чаще оно возникает из-за излишнего давления родителей.

— Что бы ты посоветовала тем ребятам, которые продолжают учиться в школе?

— Не идти на конфликт с учителями, но и отсеивать нужную информацию от ненужной. Не надо выпрашивать хорошие оценки! Не надо бояться иметь своё мнение и высказывать его. Я бы посоветовала как можно больше участвовать в мероприятиях школы, устраивать движуху, самим проявлять инициативу, потому что тогда будет гораздо интереснее и не нужно будет искать развлечений где-то на стороне. И конечно, призываю всех дружить со своими одноклассниками, потому что сплочённый и дружный коллектив — это очень ценно.